Концепция коллоквиума

Платон однажды уподобил душу упряжке — паре крылатых коней, управляемых возницей. Эта упряжка несется в стремительном путешествии, в том путешествии, которое современная аналитика квалифицирует как «воображаемое», происходящее не в «реальности», но в уме. Воображаемое путешествие первично, локомоция физического тела вторична и подчинена динамике души.

Культура хорошо знает о странничестве души и «воображаемых» хождениях. Типологически эти путешествия можно было бы разделить, по меньшей мере, на три разряда. Первый тип — это фиктивные путешествия литературного героя в физическом теле и в физическом мире. Второй тип — это духовные путешествия, которые совершаются в метафизических пространствах (загробный мир, ангельские пространства, близкое или же отдаленное будущее). Третий тип — локомоция во снах самого спящего или тех, кто навестил его грезы. Следовательно, было бы интересно обсудить: есть ли другие воображаемые путешествия помимо этих трех типов? Что эти путешествия значат — какова их функция для культуры, каковы их смыслы, какова их механика и «воображаемая» топография?

Однако, как представляется, проблема «воображаемого» много более неоднозначна. Всякое «реальное» путешествие, зафиксированное в тексте — будь то документ, исторический или художественный нарратив, является «воображаемым» par excellence. Именно «воображаемым», ибо автор ре-визуализирует уже состоявшееся событие и фиксирует этот умный образ в материи слова. Следовательно, каково место воображаемого в словесных отчетах о «реальных» хождениях, как текстуальность обходится с «воображаемым» и «реальным» аспектами локомоции?

 Было бы интересно обсудить современную аналитическую рефлексию на тему воображаемого путешествия в контекстах античности, средневековья и современности. Можно ли сквозь эпохи проследить континуитет или дисконтинуитет в ролях, смыслах, моделях и механизмах «воображаемой» локомоции?

Once Plato likened the soul to a chariot, that is, a pair of winged horses driven by a rider. The chariot is on a swift journey, which modern analytical thought qualifies as “imaginary” one. That journey occurs not in “reality” but in the mind. Imaginary journey is primary, the locomotion of physical body is secondary, and subordinated to the dynamics of the soul.

Culture knows well of the wandering of the soul and its “imaginary” travels. Imaginary journeys can be divided into at least three major types. The first type is imaginary travels in the physical world by a literary character in his physical body. The second type is spiritual travels where a soul visits metaphysical spaces such as the hereafter, and the dwellings of angels, as well as the distant future. The third type is locomotion in dreams of the sleeper himself or of those who visit him in his dreams. Therefore, it would be interesting to discuss: are there other imaginary travels besides these three types? What do these journeys mean, what is their function in culture, what are their meanings, what are their mechanism and “imaginary” topography?

However, as it seems, the problem of the “imaginary” is even more complex and ambiguous. Any journey described in a text – be it documentary, historical or artistic – is an “imaginary” journey par excellence. It is imaginary because the author re-visualizes in his imagination the event that has already occurred and then fixes the resulting notion in the matter of the word. Consequently, what is the place of the imaginary in verbal accounts of “real” travels, how does textuality deal with the “imaginary” and “real” aspects of locomotion?

It would be interesting to discuss modern analytical reflection on imaginary journeys in the contexts of Antiquity, the Middle Ages, and the Modern Times. Is it possible to trace continuity or discontinuity in the roles, meanings, models and mechanisms of “imaginary” locomotion through different epochs?